Альхайтам откинулся на спинку стула и устало потёр пальцами переносицу. Буквы уже начали двоиться перед глазами, а часть смысла текста ускользала от восприятия. Кажется, ещё немного – и он врастёт в библиотеку. Положительно пора было сделать перерыв, но работа ещё не закончена даже наполовину. Кто виноват, что сведения не казались ему достаточно точными для того, чтобы их использовать. То учёный, проводивший исследования, славился тем, что приукрашивал факты для того, чтобы они звучали привлекательнее, то ходили слухи, что та или иная книга написана хоть и профессором, но уже после того, как он начал выживать из ума. И, конечно, научная конкуренция никуда не девалась, многие из них как будто положили всю жизнь на то, чтобы опровергать тезисы друг друга.
Честное слово, с такими авторами он сам скоро сойдёт с ума, и тогда его тоже сошлют в деревню Аару. Если бы у него было время, он бы сам поехал проверил, как обстоят дела на самом деле. Вопреки тому, что он нём думали некоторые, Альхайтам вовсе не брезговал работой в поле, когда испытывал в этом настоящую необходимость. Ему просто не нравились лишние телодвижения, не приносящие результата. Или такие, где предполагаемая итоговая польза не окупала даже половины усилий. Но в пирамидах нет людей, а ему это и нужно, хоть отдохнёт от постоянной толпы вокруг, состоящей из суетящихся и галдящих дилетантов.
Нет, не то, чтобы он вовсе не любил новичков, просто не выносил самоуверенных, если это не подкреплялось никакими реальными достижениями. Когда каждый желторотый ученик считает, что наука, особенно запреты, не про него, ведь он-то не совершит ошибок своих предшественников, он же не дурак. И им таким всё равно, что некоторые правила написаны кровью тех, кто ими пренебрёг. Альхайтам не хотел смотреть на то, как они губят себя прямо у него на глазах. Если отказываются слушать добрые советы, то, пожалуйста, пусть держатся подальше от него. Ему лично вполне хватает одного Кавеха. И пусть потом не называют его чёрствым, он же предупреждал. Не связывать же их и не запирать в подвалах Академии.
Он вновь посмотрел на страницу, которую читал несколько минут тому назад, и его внезапно озарило. Вот же та самая строчка, как он мог упустить её из виду. Всё гениальное просто, вот уж воистину.

Госпожа Арлекино выглядела представительной, уверенной в себе женщиной, которая точно знает не только чего хочет, но и как этого добиться. Она произвела на Чжунли сугубо положительное впечатление. И, прежде чем присоединиться к ней за столом, он почтительно поклонился, признавая её статус дипломата и ранг Предвестника. Сотрудничество со Снежной пошло на пользу региону, и Чжунли это прекрасно понимал, несмотря на их специфические подходы к решению некоторых проблем. Кроме того, как говорится, держи друга близко, а врага – ещё ближе. Если между их странами когда-нибудь возникнет конфликт, он хотел бы предвидеть подобное развитие событий. Он умел наблюдать и подмечать мельчайшие изменения в поведении людей. Даже тех, кто очень хорошо владел собой. Человек, который злится, всегда выдаёт себя, даже если его маска очень хороша. Как и тот, кто лжёт. Они избегают смотреть в глаза, так как глаза – зеркало души, и душа всегда выдаёт правду. Злость же – кипит, подобно вулканам Натлана. Так и получается, что человек, вполне собранный и уравновешенный, даже не повышающий голоса и не опускающийся до угроз, смотрит так, что кажется, будто можно упасть замертво.
- Доброго вам дня, я – тот самый консультант, которого вы ждёте. Весьма благодарен вам, госпожа, что вы нашли возможность уделить мне время, - учтиво проговорил Чжунли. - Я весьма заинтересован в том деликатном деле, которое привело вас сюда.
Он выдержал небольшую паузу, размышления, как стоит вести беседу дальше. С одной стороны этикет и традиции диктовали необходимость сначала поддержать светский разговор, с другой – какие уж тут отвлечённые речи и не имеющие отношения к делу темы, когда жизнь детей на кону. Кроме того, госпожа Арлекино не казалась той, кто любит праздную болтовню. Она чем-то напоминала леди Нингуан, то есть, ту, кто ведёт счет каждой потраченной минуте.
- Наши оппоненты чрезвычайно изобретательны. Последний раз, когда они появились, это были странствующие торговцы из Сумеру. Все их документы находились в полном порядке. Это не была идеальная подделка, все эксперты сказали, что бумаги настоящие. Но в Мондштадте действовали проезжие актёры, вы их наверняка знаете, они устраивают дешёвые уличные представления на потеху толпе. У меня есть свидетель, который сможет узнать одну из них в лицо, хотя они не скупятся на грим и наряды. Судя по всему, деньги у них имеются. И, видимо, связи. Кто-то влиятельный на их стороне. Не исключено, что в каждом регионе. И, если действия нынешней Академии Сумеру меня расстраивают, но уже давно не удивляют - от Ордо Фавониус я такого не ожидал. Хотя, поскольку я не имею доказательств, ни на кого лично пока что указывать не буду.
Хотя Чжунли начал говорить довольно спокойно, но в процессе скрестил на груди руки, и, судя по тому, насколько строгим стал его взгляд, и как он поджал губы – происходившее задевало его за живое. Также он, внимательно изучая взглядом Арлекино, задавался вопросом, известно ли ей как Предвестнице его настоящая личность, или же об этом ей не сообщили. А ведь от этого зависело, насколько свободно он сможет действовать в дуэте с ней.